Трагикомическая поэма «Лука Мудищев» во многом пародирует популярные в первой трети XIX века сюжетные поэмы с морализаторскими концовками. Впрочем, концовка «Луки Мудищева», как считают исследователи, во многом пародирует финальную сцену «Гамлета». Так или иначе, но пародия эта блестяща. Что же до лексики, то она здесь просто не могла быть иной, учитывая приведенные выше доводы.
Поэма состоит из четырех частей и короткого пролога:
«Пизда — создание природы.
Она же — символ бытия.
Оттуда лезут все народы,
Как будто пчелы из улья».
Первая часть поэмы рассказывает о молодой вдове, купчихе, которая своими непомерными сексуальными запросами свела в могилу мужа, а теперь, поменяв бессчетное количество партнеров, страдает от вынужденного воздержания, так и не найдя того фаллоса, который способен был бы доставить ей подлинное наслаждение. И вот вдова решает обратиться за помощью к известной московской сводне Матрене Марковне...
Во второй части поэмы купчиха вызывает к себе Матрену Марковну и просит подыскать ей партнера, обладающего фаллосом не менее чем восьмивершковой длины. Сводня немного озадачена такими запросами вдовы, но, подумавши, вспоминает...
«Есть у меня хуй на примете.
Не отыскать на целом свете Подобной штуки. Вот уж да!
Что есть пожарная кишка!
Я, увидавши, обомлела.
Уж как засунет — не заснешь.
Такой елдой не баб скоблить,
А по ночам чертей глушить.
Собою видный и дородный.
Тебе, красавица, под стать.
Происхожденьем благородный,
Лука Мудищев его звать«.
Третья часть посвящена, как принято, родословной главного героя:
«Весь род Мудищевых был древний,
Имел он вотчины, деревни,
Награды, славу и чины,
И пребольшие елдаки
Один Мудищев был Порфирий,
Еще при Грозном службу нес И, поднимая хуем гири,
Порой смешил царя до слез...
И так далее до описываемого времени, когда потомок славного рода прозябает без средств к существованию:
«Судьбою не был он балуем,
И про него сказал бы я:
Судьба снабдила его хуем.
Не дав впридачу ни хуя.
В четвертой, кульминационной и заключительной, части происходит свидание любвеобильной вдовы и Луки, которого приводит сводня, предварительно приодев и причесав.
Увидя Луку, вдова тут же ведет его в спальню, где они немедленно приступают к любовной игре. И тут похотливой купчихе пришлось пожалеть о своем требовании относительно восьми вершков. Фаллос Луки оказался настолько большим, что превысил не только ее запросы, но и возможности...
«Она кричит, Лука не слышит,
Она сильнее все орет,
Лука, как мех кузнечный, дышит
И все ебет, ебет, ебет.
Услышав крики эти, сваха
Спустила петельки с чулка
И молвит, во! дрожа от страха:
«Ну, знать, заеб ее Лука!
Но все ж она, собравшись с духом,
С чулком и спицами в руках.
Спешит на помощь легким пухом
И к ним вбегает впопыхах.
И что же зрит? Вдова немая
От ебли выбилась из сил.
Лука за жопу заломил И жертву мучить продолжает.
Матрена-сваха быстрой птицей
Спешит скорей помочь беде,
И ну колоть вязальной спицей Луку то в жопу, то в муде.
Лука воспрянул львом свирепым,
Старуху на пол повалил
И сильным хуем, словно цепом,
По голове ее хватил.
Но все ж Матрена изловчилась,
Остатки силы собрала,
В муде Луки она вцепилась
И два яйца оторвала. }
Взревел Лука, и тут старуху
Елдой своей убил, как муху,
Еще с минуту постоял
И сам бездыханный упал.
Наутро там нашли три трупа:
Старуха, распростершись ниц,
Вдова с пиздой разорванной до пупа,
Лука Мудищев без яиц
И в жопе десять медных спиц.
Следующая история не менее поучительна. Некий Пров Фомич, именем которого названа эта поэма, человек вполне респектабельный и уважаемый в обществе, известен своей любвеобильностью и при этом незаурядными сексуальными способностями.
Получив письмо от одной из своих постоянных пассий, он вечером едет к ней, с нетерпением ожидавшей его в своей спальне. Однако здесь и его, и любовницу ждет горькое разочарование: обычно всеядный «дружок» Прова Фомича категорически отказывается реагировать на изнывающую от желания красавицу. Далее Пров Фомич с позором изгоняется из чертога любви, едет домой, а затем спешит к своему доктору Шванцу, который лечил с помощью гипноза пациентов, имевших проблемы с потенцией.
Автор поэмы отмечает одну немаловажную деталь:
«Шванц женат был.
Его женка,
Миловидная бабенка,
Весела, как мотылек,
Но слаба на передок.
Пров у Шванца был друг дома.
Многим роль эта знакома:
Посещал их часто, ну...
И, конечно, еб жену».
Эта деталь сыграла с Провом Фомичем весьма жестокую шутку... Гипнотизер усыпляет своего пациента, и тому снится фантасмагорический сон, в котором он попадает на бал, где его окружают сплошные ягодицы, огромная толпа беснующихся ягодиц... Пров в ужасе просыпается.
Поздравляю Вас, мой милый, —
Молвил доктор, —
с новой силой
Встанет хуй на радость Вам
И в утеху милых дам.
Так он молвил, весь сияя,
К двери Прова провожая.
Сам он думал: «Жопоеб!
Чтоб ты мать свою уеб!»
И действительно, Пров Фомич резко меняет сексуальную ориентацию, и, как замечает автор поэмы в заключении,
Пизд ему теперь не надо,
Жопа — вот его награда.
И поверьте, что по гроб
Пров Фомич не бросит жоп».
Современники Пушкина высказывали предположение относительно того, что поэма «Петр Фомич» посвящена члену литературного общества «Арзамас» кишиневскому чиновнику Ф. Ф. Вигелю, известному своей гомосексуальной ориентацией. В стихотворном обращении «К Вигелю» Пушкин пишет:
«Лишь только будет мне досуг,
Явлюся я перед тобою,
Тебе служить я буду рад —
Стихами, прозой, всей душою,
Но Вигель, — пощади мой зад!»
Однако Пушкин категорически отрицал свое авторство относительно «Прова Фомича».
Так же остается только строить предположения касательно подлинного автора поэмы «Григорий Орлов», в которой с балаганной сочностью и юмором описано первое любовное свидание Екатерины Великой и ее фаворита Григория Орлова. В конце описания жаркой сексуальной баталии автор наносит на полотно энергичный и яркий мазок:
«А за окном оркестр играет,
Солдаты выстроились в ряд.
И уж Потемкин принимает Какой-то смотр или парад.
— Мне нужно быть бы на параде.
Себя на миг хоть показать...
Как трудно мне, царйце-бляди,
И власть, и страсть в одно связать.
И снова на спину ложится И поднимает ноги ввысь...
Да, Гриша и императрица Уже не в шутку разъеблись.
Скрипит кровать, трещит перина, А на плацу шагает рать:
— О славься днесь, Екатерина!
О славься ты, ебена мать!»
Эти поэмы расходились в списках, передавались из рук в руки и были напечатаны в Англии в 80-х годах XX столетия, в России — после 1991-го, когда советская цензура приказала долго жить, а новая, демократическая, еще не успела сформироваться.
В конце XIX века российская цензура и вся читающая публика были взбудоражены изысканным и абсолютно лишенным неформальной лексики произведением графа Льва Николаевича Толстого «Крей- церова соната», где автор на высоком философском уровне ставит проблему сексуальности и христианского брака.
Повесть была запрещена цензурой. Церковь обвинила великого писателя и философа в ереси и пропаганде аморальности.
Нужно признать, что в XIX веке деятельность института цензуры многих стран мира была не только чрезвычайно напряженной, но и связанной с нестандартными проблемами, порождаемыми научно-техническим прогрессом. Развитие полиграфии позволило тиражировать наряду с книгами и газетами репродукции картин, а также наборы открыток эротико-юмористического содержания, — прообраз современных комиксов, — зачастую крайне вульгарных по форме. Эти наборы приобрели огромную популярность. Их продавали на вокзалах, в поездах, на ярмарках и курортах.
Был налажен массовый выпуск металлических табакерок с эротическими картинками на крышках.
Но больше всего хлопот цензуре доставила молодая, однако стремительно развивающаяся фотография.
Конечно, первые порнографические фильмы, которые за довольно высокую плату демон-» стрировались в ночных клубах или борделях, были — по совре- менным понятиям — примитивными и довольно невинными в >" этой своей примитивности. Все они сводились к примерно таким стандартным сюжетам:
1) дама, раздевающаяся в своем будуаре (одна или с помощью горничной). Иногда в сцене участвовал подсматривающий за этим процессом господин во фраке, реакция которого, конечно же, была гораздо интереснее объекта его внимания;
2) купающаяся дама (разумеется, без характерных в наше время наездов камеры на интимные части тела, а общий план, который мог бы представиться глазу наблюдателя через замочную скважину);
3) Булонский лес. Прогуливающиеся респектабельные господа и дамы. Господин с букетом в руке, нетерпеливо ожидающий свидания. Встреча с возлюбленной. Поцелуи, объятия. Дама предпринимает тщетные попытки не позволить господину уложить себя под куст сирени, но его поцелуи лишают ее самообладания. Они опускаются на траву.
Лежа рядом с дамой, господин судорожно роется в ворохе юбок, затем ложится сверху и мелко дергается, имитируя половой акт.
Эти сюжеты имели огромный успех.
Спрос на запретные зрелища был очень высок, хотя, в принципе, что может быть запретного в самом процессе переодевания, купания или полового сношения мужчины и женщины, которое мог подсмотреть любой прохожий?
Именно этот эффект непосредственного подсматривания, эффект присутствия и представлял собой особую ценность для зрителей подобных фильмов. Недаром же одно из самых известных порнографических изданий того времени называлось Замочная скважина». Это емкое название перекочевало и в XX век.
Однако, если можно так выразиться, королевой порнографии была и оставалась литература, потому что изобразительные средства искусства предлагают зрителю уже сформированный образ, а литература оставляет простор для фантазии, она как бы приглашает читателя к сотворчеству, что несет в себе дополнительные резервы эмоционального воздействия.
Полуобнаженная женщина зачастую способна вызвать гораздо более сильную эмоциональную реакцию, чем полностью обнаженная.
Как писал Виктор Гюго в романе »Человек, который смеется», »полуобнаженность более соблазнительна и более опасна, чем откровенная нагота.
Литература способна создать эффект этой опасной полуобнаженности.
Так уж случилось, что начало XIX века совпало (случайно ли?) с известностью зловещих и эпатирующих романов маркиза де Сада, имя которого дало название понятию «садизм», а в последнем десятилетии века возникло литературное отображение явления, которое доктор Краффт-Эбинг назовет «мазохизмом», производным словом от фамилии автора знаменитого романа «Венера в мехах».
[caption id="attachment_151" align="aligncenter" width="495"]
эротические табакерки[/caption]
[caption id="attachment_152" align="aligncenter" width="495"]
эротические табакерки[/caption]
[caption id="attachment_153" align="aligncenter" width="495"]
эротические табакерки[/caption],br/>https://yes-com.com/nightmare/pornograficheskie-poyemy/
Комментарии
Отправить комментарий