Не следует однозначно винить порнографию в провоцировании реализации сексуально активных установок. Такие установки в сочетании с низким уровнем культуры способны найти свои катализаторы не только в порнографии и не только в эротическом искусстве.
Достаточно полистать книги из библиотечных фондов (причем книги самого невинного в аспекте данной проблемы содержания) и обратить внимание на подчеркнутые карандашом фрагменты и пометки на полях, чтобы согласиться с тем, что по-настоящему активная установка не нуждается в специально разработанных стимуляторах.
Например, одним из самых многострадальных в этом плане эпизодов первой книги трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам» является следующий: «Елизавета Киевна молчала, испуганная и взволнованная. Бессонов целовал ее ладони все более долгими поцелуями. Стал целовать большие и сильные ее ноги... Она приподняла его голову и крепко, жадно поцеловала в губы. После этого уже без стыда поспешно разделась и легла в постель». (Гл. VII)
Или: «И он привлек Кэтти к себе. Сопротивляться было невозможно, от сопротивления всегда столько шума, и Кэтти уступила» — совершенно хрестоматийные «Три мушкетера» Александра Дюма.
Что же касается не столь хрестоматийных творений, таких, как «Жизнь» Мопассана или «Нана» Золя, то их массовые издания попросту испещрены карандашными пометками, не говоря уже о «Гаргантюа и Пантагрюэле» Рабле и «Декамероне» Боккаччо.
КСТАТИ:
«Ни один испорченный ум никогда не понял ни одного слова правильно; благочестивые речи не идут ему на пользу. Здравому же уму не повредят и рассуждения малопристойные. Так грязь не может замарать ни красы солнечных лучей, ни величия Неба».
Джованни Боккаччо. Декамерон
Воспринимающая сторона, несомненно, играет весьма значительную роль в определении характера воздействия того или иного произведения, как и в процессе формирования спроса на его тематику и специфические особенности.
При существующем спросе на высокое классическое искусство нельзя не признать факт достаточно массового интереса к вульгарным открыткам, аудиозаписям песен на воровском сленге и видеокассетам с фильмами, сюжет которых построен не на характерах и страстях человеческих, а, к примеру, на акте орального секса протяженностью примерно в половину экранного времени (вторая половина посвящена иным способам сексуальных сношений).
Спрос, естественно, рождает предложение. Непритязательный, примитивный и испорченный вкус, как и всякий другой, нуждается в удовлетворении, так что понятие порнографии определяется сугубо качественными характеристиками.
Тема любовного свидания может быть отражена достаточно полно и изысканным романом, и частушкой с примитивной мелодией и грубой матерной лексикой текста.
Одни слушатели восхищаются пушкинским «Я помню чудное мгновенье...», другие — произведением типа:
«Мы с миленком у метра
Целовались до утра.
Целовались бы ишшо,
Да болит влагал ишшо»
Что ж, каждому свое.
Понимание подлинного эротического искусства доступно далеко не всем, а убежденных поклонников порнографии оно даже раздражает своей утонченностью, известной долей закодированности, образной обобщенности изображаемого объекта.
Далеко не все люди обладают способностью к образному восприятию, поэтому они предъявляют к изображению интересующей их темы требования крайней упрощенности и натуралистической детализации, соответствующих их вкусам и уровню духовного развития.
Объект восприятия, чтобы быть понятным и оцененным по достоинству, должен иметь знаковую систему, адекватную знаковой системе воспринимающей стороны.
Несоответствие же знаковых систем вызывает лишь отторжение.
Многих из потребителей порнографической продукции раздражает роденовский «Поцелуй», в то время как его ценителей раздражают картинки, на которых пара унифицированных статистов старательно соединяет свои натренированные гениталии.
[caption id="attachment_86" align="aligncenter" width="495"]
Роден. Поцелуй[/caption]Таким образом один и тот же, в сущности, факт приобретает разные оценочные характеристики в зависимости от избранной формы его отражения с помощью той или иной знаковой системы.
Действительно, порнография — это прежде всего стиль отражения действительности, однако в существующей практике к разряду порнографии принято относить не только определенный стиль отражения тех или иных фактов, но и сами факты как таковые.
К ним, кроме так называемого «классического» сексуального акта, однозначно относят и те, которые соответствуют бытующему понятию «секс в извращенных формах». Здесь имеются в виду не только действительные сексуальные извращения, такие, как садизм, мазохизм, фетишизм или некрофилия, но и такие отклонения от традиционной нормы, как оральный, анальный, групповой, гомосексуальный секс, а также петтинг и мастурбация.
Если первая из перечисленных групп относится к компетенции сексопатологии, психиатрии и уголовного права, то вторая — только лишь сексологии, но никак не права (разумеется, при отсутствии факта насилия).
Да, есть такие эротические проявления, и они являются личным делом их участников. Оценка же этих проявлений может носить лишь моральный характер .
Сексуальная норма — понятие весьма и весьма относительное. Например, в Южной Америке есть племена, у которых публичное половое сношение считается бытовой нормой, а вот прием пищи в присутствии посторонних — крайне неприличным деянием.
Известный сексопатолог И. С. Кон отмечает, что «понятие нормы употребляется в моральном смысле, обозначая такое поведение, которое считается правильным в свете существующей системы нравственности«.
Например, оральный секс считается неправильным, впрочем, как и всякий иной сексуальный контакт непроизводительного свойства (т. е. исключающий зачатие), но это вовсе не означает, что он является чем-то запрещенным и не подлежащим отражению средствами художественного творчества, как это ни кощунственно звучит для многих ревнителей традиционной морали.
Творчество не знает запретных объектов.
ИЛЛЮСТРАЦИЯ:
«Рыжеватые волосы Марии-Луизы ниспадали на плечи и чудесно оттеняли молочной белизны кожу, часто сопутствующую этому цвету волос...
Он наклонялся над нею, одной рукой ощупывая ее грудь, мягкую и тяжелую, а другая уже искала потаенное местечко между ногами. Он сорвал с себя одежду и встал подле нее на колени. Она чуть согнула ноги и слегка приподняла ягодицы, давая ему возможность припасть к ней поцелуем...
Тело ее источало сильный и пряный аромат, а сладость ее алых потаенных губ подобна была вкусу треснувшего от спелости плода...»
Анонимный роман «Подмастерье страсти». XIX век
Как видим, далеко не всякое описание орального секса является верхом непристойности, да и сам акт его никак не похож на бомбу, заложенную под фундамент общественной морали.
К теме орального секса обращались и достаточно известные живописцы, создавшие произведения, обладающие несомненно высокими художественными достоинствами.
Тематика, вернее, некоторые детали композиции этих произведений определили их место либо в частных домашних коллекциях, либо в залах специализированных музеев эротического искусства, где агрессию цензуры сдерживает не столько статус этих музеев или художественные достоинства экспонатов, сколько магия имен их авторов.
Анальный секс не нашел сколько-нибудь заметного отражения в эротическом изобразительном искусстве. Его гетеросексуальный вариант лишен ярко выраженных внешних особенностей, а гомосексуальный не обладает должной степенью эстетизма согласно сложившейся традиции, с которой, впрочем, трудно не согласиться.
В изобразительной же порнографии, мало уделяющей внимания законам эстетики, гомосексуальный анальный секс представлен довольно широко, но вызывает интерес лишь у весьма ограниченного круга потребителей этой продукции.
И прямо противоположное соотношение наблюдается в области литературы. Порнография способна отразить лишь факт, да еще и в той знаковой системе, которая только усугубляет низкий уровень эстетики происходящего. Эротическая же литература, обладая целым арсеналом художественно-изобразительных средств, располагает гораздо большими возможностями передачи страстей, эмоций и ощущений, доказывая право любой темы на свое отражение средствами искусства.
Как видим, в таком изображении достаточно запретной темы едва ли можно усмотреть дежурные признаки «непристойности» и «циничности» независимо от того, является или не является кто-либо из читателей поклонником анального секса.
К разряду «неправильных» сексуальных проявлений отнесен и групповой секс.
В древнейшие времена он считался нормой, в наше — капризом сексуальных гурманов, развратом или еще чем-либо непотребным, однако далеко не каждый сексопатолог назовет его извращением.
С одной стороны, групповой секс является определенной данью первобытному промискуитету — коллективной и беспорядочной половой жизни наших пращуров, с другой — способ эмоциональной подпитки, подключения к мощному генератору эмоционального заражения, необходимость в котором возникает при угасании естественных сексуальных влечений.
Групповой секс образует эгрегор — энергетическое поле, которое вбирает в себя выбросы психической энергии всех участников акта и отраженной волной подпитывает каждого из них.
Эта эмоционально-психическая атмосфера с давних времен являлась элементом и различного рода культовых действий, и некоторых народных праздников и обрядов.
Многие высказывают свое крайне негативное отношение к этому виду сексуальных контактов (и большинство из них достаточно искренни в своих высказываниях), однако это отношение — всего лишь субъективная оценка явления, которое объективно существовало, существует и, видимо, будет существовать (тем более учитывая крайне неблагоприятные для сохранения естественных влечений условия окружающей среды).
[caption id="attachment_85" align="aligncenter" width="495"]
Групповой секс[/caption],br/>https://yes-com.com/nightmare/georg-kristof-likhtenberg/
Комментарии
Отправить комментарий