XX век во многих его характерных чертах можно назвать революционным.
Первое его десятилетие — сумбурное, хаотичное, с революцией 1905 года в России и последующей реакцией, с яростной грызней политических партий, каждая из которых стремилась стащить из-под носа у другой то, что плохо лежит, — власть, с русским модерном, символизмом, кубизмом, акмеизмом и прочими художественными течениями — напоминало ту предураганную атмосферу, какая, вероятно, предшествовала последнему дню Помпеи.
«Каждый человек имеет в другом человеке зеркало, в котором он может ясно разглядеть свои собственные пороки. Однако он большею частью поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку».
Артур Шопенгауэр
И в России, и на Западе, который в ту пору жил гораздо более спокойной жизнью, происходила стремительная переоценка духовных и моральных ценностей, которые на фоне социального и научно- технического динамизма неожиданно стали нуждаться в кардинальной модернизации.
Как писал Алексей Толстой в романе-трилогии «Хождение по мукам», «То было время, когда любовь, чувства добрые и здоровые, считались пошлостью и пережитком; никто не любил, но все жаждали и, как отравленные припадали ко всему острому, раздирающему внутренности».
Стремление сделать духовные ценности адекватными времени, стремительно теряющему свою духовность, привело — и на Западе, и в России — к значительному возвышению физики жизни над ее лирикой, к разрушению тысячелетиями создаваемой гармонии между этими двумя слагаемыми человеческого бытия.
В борьбе с цивилизацией Природа, казалось бы, одержала убедительную победу, как это ни парадоксально звучит, принимая во внимание научно-технический прогресс. Но здесь нет парадокса, как нет и реальной победы.
Научно-технический прогресс — следствие естественного развития человеческого знания, то есть он природен по своей сути, а вот социально-нравственные нормы — антиприродны, но для достижения целей своего революционного преобразования они попросту использовали природные влечения человека с тем, чтобы в дальнейшем постоянно и успешно эксплуатировать их.
Убедительный пример тому — Октябрьский переворот в России, когда природные влечения были использованы как рычаг утверждения абсолютно антиприродного общественного строя, при котором большинство слабых (в человеческом понимании этого слова) подавляет меньшинство сильных, тем самым поставив под угрозу не только совершенствование, а следовательно, выживание вида как такового, но и прогресс в самом широком смысле.
Анализируя взаимоотношения полов в XX веке, следует отметить и то, что победивший в 1917 году российский пролетариат решил раздвинуть рамки своих сексуальных притязаний на ранее недоступных ему представительниц иных классов общества и тем самым взять реванш за естественную ограниченность круга своих традиционных партнерш.
Так, во Владимире в 1918 году был издан местными органами советской власти такой декрет: «Каждая незамужняя женщина, начиная с 18-летнего возраста, объявляется достоянием государства и обязана зарегистрироваться в Бюро Свободной Любви, где мужчины в возрасте от 19 до 50 лет могут выбрать себе женщину независимо от ее желания».
А в Саратове и Вятке красовался на афишных тумбах «Декрет об отмене частного владения женщинами», последний пункт которого гласил: «Все уклонившиеся от признания и проведения настоящего декрета в жизнь объявляются саботажниками, врагами народа и контрреволюционерами ».
Как видим, здесь о победе Природы говорить не приходится.
Были, правда, в 20-е годы массовые шествия голых людей обоего пола под лозунгами «Долой стыд!», но и они тоже имели целью насаждение сексуальной уравниловки, не более того.
,br/>https://yes-com.com/nightmare/obychnye-vzaimootnosheniya-zerkala-i-ro/
Комментарии
Отправить комментарий