Священные вложения в Новгородских Напрестольных Крестах XVI-XVII веков

После долгого вынужденного перерыва отечественные исследователи вновь обратились к истории почитания в Древней Руси святых мощей, оказавшего глубокое влияние на многие стороны русской культуры. В этой связи интересны почти не публиковавшиеся надписи на серебряных напрестольных крестах, перечисляющие их священные вложения. О повременно с подготовкой к изданию научною каталога новгородской богослужебной металлической утвари XVI- -XVII веков, в котором эти кресты будут всесторонне описаны и воспроизведены, мы сделали сводку таких надписей, сопроводив их лишь минимальными комментариями Надеемся, что она послужит ученым разы специальностей при дальнейшем изучении этой важной темы.

Напрестольный крест, повторяющий форму Истинного креста, найденного святой Еленой в Иерусалиме и воздвигнутого, чтобы его увидели все христиане, иерусалимским патриархом Макарием, издревле был не только иконой Голгофе того креста, но, по возможности, и ковчегом для его частицы.

В крестах-мощевиках осуществлялась непосредственная связь между двумя проявлениями Божественной воли — через Сына Божьего и через творящих чудеса Его святых, как древних, вселенских, так и недавно просиявших в данной епархии. Сама основа напрестольного креста была деревянной и являлась образом Крестного древа, а драгоценный оклад из золота или золоченого серебра с самоцветами и жемчугом способствовал прославлению Искупительной жертвы Спасителя. Частицы святынь были сокрыты в древе креста в специальных замастикованных углублениях, в большинстве случаев на их присутствие указывали лишь надписи на окладе оборотной стороны креста. Если оклад был чеканным или резным, надписи выполнялись непосредственно на его поверхности, если сканым или, как в большинстве случаев, басменным, — на отдельных серебряных дробничках. Басменные оклады крестов быстро ветшали, надписи утрачивались, и ныне вложения многих крестов стали «беспамятными». В расположении мощей, как правило, соблюдалась иерархия: в верхнее и в центральное средокрестие вкладывались частицы главных христианских святынь, прежде всего — Истинного креста, по сторонам и ниже — мощи святых в соответствии с их ликами, внизу — мощи святых жен, в самом конце могли быть положены также мощи «неведомых святых».

Древнейший из известных русских напрестольных крестов с надписями о вложениях — созданный в 1161 году крест Евфросинии Полоцкой10. Этот драгоценный крест со священными изображениями перегородчатой эмали, согласно надписям на лицевой и оборотной стороне оклада, содержал в себе. Немногие, но поистине величайшие и программно подобранные святыни креста, среди которых особое внимание заслуживает кровь святого Димитрия Солунского, в XI—XII веках глубоко чтившегося русскими князьями, несомненно, были получены от византийских императоров. Другие дошедшие до нас древнерусские напрестольные кресты домонгольского периода, в центральном средокрестии которых имеется специальный ковчежец для части Истинного древа Господня, свои первоначальные оклады, на которых, возможно, были и надписи о вложениях, не сохранили.

Наиболее ранний из новгородских напрестольных крестов XVI—XVII веков относится к 1533 году. Это крест из Спасо-Преображенского Хутынского монастыря, сооруженный, судя по вкладной надписи, его игуменом Феодосием, названным в надписи «грешным иноцем», при высочайшем покровительстве великого князя Василия Ивановича м архиепископа новгородского Макария. Крест содержит замечательное собрание мощей, прежде всего, часть Истинного креста. Характерно, что в монастырскую опись 1642 года он включен как «крест воздвизальной»16. Оклад креста с литыми фигурами Спасителя и двух скорбящих ангелов украшен сканью, самоцветами, жемчугом и эмалью. На обороте — девять накладных дробниц с чеканными углубленными надписями о мощах на фоне зеленой и синей эмали. Главные святыни сосредоточены в центральной части. Ранг святынь позволяет предположить, что часть из них происходит непосредственно из великокняжеской казны, ведь Хутынский монастырь пользовался особым покровительством московских великих князей еще с начала XV века. Феодосий был постриженником

Иосифо-Волоколамского монастыря и уже там обратил на себя внимание великого князя. По непосредственному распоряжению самого Василия III за год до создания креста, в 1532 году, он стал игуменом Хутынского монастыря. Возможно, тогда же он привез в монастырь какие-либо святыни от великого князя, глубоко чтившего Варлаама Хутынского и перед смертью принявшего постриг именем Варлаам. В 1542 году именно Феодосий стал преемником Макария на новгородской митрополичьей кафедре.

Наиболее примечательное и обширное собрание святынь — в кресте 1560 года, вложенном в Соловецкий монастырь «повелением и трудами» его старцев Исака Шахова и Данилы Жданьского (Музеи Московского Кремля, инв. № МР-1199), недаром названном во вкладной надписи «святым и животворящем кресте Господнем с мощами». Хотя этот крест, относимый по своим художественным особенностям к произведениям новгородских серебряников, и его священные вложения уже были основательно исследованы Е. А. Моршаковой, представляется важным привести перечень его мощей

и в данной публикации. Сопоставление надписей этого и других новгородских крестов подтверждает не только художественные, но и духовные связи монастыря с центром его епархии. Часть вложений креста привезена из Святой земли, часть безусловно происходит из Новгорода, а упомянутые во вкладной надписи «труды» его создателей были связаны именно со стяжанием столь замечательных и многочисленных святынь. Надпись, выполненная чеканом с большим искусством, занимает почти всю поверхность оборотной стороны креста. К развернутым комментариям, сопровождающим в публикации Е. А. Моршаковой почти каждое вложение креста, можно добавить лишь следующее: «Неопалимой купины камень», чтившийся на Синайской горе, не был редкой святыней. Так называли (и называют до сих пор) характерные для этих мест камни, имеющие на сколах, благодаря включениям из окисей и солей железа, очертания опаленного куста.

На оборотной стороне креста 1567 года (НГИАМЗ, инв. № 1300), покрытой ветхой басмой, — три накладные прямоугольные серебряные пластины с резными трудночитаемыми надписями на фоне синей эмали: датой создания креста, именем его вкладчика — игумена Филофея и перечнем мощей. На первой пластине перечислены евлогии, традиционно приносимые паломниками из Святой Земли: часть пасхальной свечи, чудесным образом воспламенившейся у Гроба Господня, «измирна» — или смирна, а также ливан — благовонная и целебная древесная смола, способствующая нетлению. «Персть» — прах или земля — своего рода «вторичная реликвия» из святилища. Иоанн Белоградцкий — Иоанн Новый — святой, претерпевши ученичества в XIV веке в Белгороде на Днестре и с первой трети XVI века достаточно широко чтившийся на Руси,

в том числе и в Новгороде. Заслуживают внимания впервые встретившиеся нам в новгородских крестах мощи московских святых (святителя Петра).

Еще один, но не дошедший до нас крест этого времени, также в басменном окладе, с интересной для нас надписью, в середине XIX века был зафиксирован архимандритом Макарием Миролюбовым в новгородской Никитской церкви.

На кресте неизвестного происхождения, в ветхом басменном окладе второй половины XVI века, со следами былых накладных литых изображений (НГИАМЗ, инв. № 1311), сохранились две резные эмалевые дробнички с фрагментарными записями о мощах.

Замечательное собрание святынь содержится в кресте 1591 года, вложенном новгородским митрополитом Александром в Антониев Сийский монастырь. Надпись о вложениях с большим изяществом выполнена чеканом на гладком обороте.

Заслуживает внимание святыня, чтившаяся как прообраз Креста Господня. Именно такое толкование жезлы Ааарона и Моисея получили в Каноне на Воздвижение Честнаго Креста Косьмы Маюмского. Состав вложений этого креста, в числе которых и частицы различных облачений новгородских архиепископов, прямо указывает на то, что они были уделены из самого Софийского собора. Большинство перечисленных в надписи мощей вселенских святых также фигурируют в описях собора24.

К этой же эпохе относится прекрасный по своим художественным достоинствам крест в сканом, с эмалью окладе лицевой стороны. Первая святыня этого креста чрезвычайно важна. Видимо, она связана с древним новгородским образом «Богоматерь Знаменье», в доске которого, в двух замастикованных ковчежцах оборотной стороны — священные вложения. Возможно, что чтилось и само древо этой чудотворной иконы.

Ряд новгородских крестов XVII века с надписями о мощах открывает крест, вложенный Василием Елеуферевым в Юрьев монастырь в 1617/1618 году, то есть вскоре после освобождения Новгорода от шведской оккупации. Его лицевая сторона украшена сканью с эмалью, оборот — более скромный, басменный. Из накладных дробничек с записями о мощах уцелела лишь одна: МОЩИ НИКОЛЫ ЧЮДОТВОРЦА.

О культе Николая Чудотворца в Новгороде XVII века свидетельствует и достаточно скромный крест 1627 года с резными изображениями, который, к сожалению, утратил свою деревянную основу и святыни. На главную святыню креста — частицу мощей Николы — указывает образ святителя на его лицевой стороне, на рукояти.

Крест с резным изображением Распятия с предстоящими, Варлаама Хутынского, Антония Великого, Григория Великого, Николая Чудотворца, пророка Ильи, преподобного Александра и Ангела Хранителя, вложенный в 1630 году архимандритом новгородского Хутынского монастыря Феодоритом в Спасо-Преображенский собор, утратил свои многочисленные, судя по надписи на его обороте, вложения. Примечательны исторический комментарий, завершающий эту надпись, и то, что запись о главной святыне креста вынесена на его лицевую сторону: здесь, на рукояти, ниже полу- фигурного изображения преподобного Варлаама, в три строки написано.

На обороте серебряного оклада креста 1661 года, «состроенного» в церковь Воскресения Христова новгородского Деревяницкого монастыря при его игумене Иосифе.

Состав святынь необычен: если «млеко Богородицы» — известная евлогия Святой Земли (так в Иерусалиме называли мягкую белую землю из пещеры, которая, согласно преданию, была местом избиения младенцев Иродом и находилась недалеко от пещеры, где родился Христос), то «власы Господнии» и «части трости Господней» (на которой Распятому была поднесена губа с оцетом) в других новгородских крестах неизвестны.

Надпись на чеканном кресте 1689 года, несмотря на трудности чтения, особенна интересна. Этот единственный из новгородских крестов, названный во вкладной надписи, помещенной на обороте в специальном фигурном щитке, был сооружен «новгородским посадским человеком Стефаном Никифоровым сыном Салодовника на престолу в церковь Федора Стратилата. Упомянутая в надписи «часть красного и черного» могла принадлежать мере Гроба Господня, представлявшей собой в большинстве случаев ленты (такая голубая с розовыми полосами лента хранилась в новгородской Софии, на концах ее были печати из красного сургуча26), которая могла быть двухцветной, или же в крест были вложены частицы двух разных лент, или же «частью красного» были кусочки от печатей красного сургуча.

Одни из самых сложных и интересных по составу крест, названный в надписи ;<животворящим», «построенный по обещанию» в 1690 году высокопоставленным служащим новгородского митрополита, «приказным Дома Премудрости Божией» Андреем Богдановичем Сназиным для придела Воздвижения Честного Креста церкви Михаила на Михалицкой улице Торговой стороны Новгорода. К сожалению, деревянная основа, в которой содержались святыни, для более точного определения и веса серебра была отделена от массивного оклада креста (вероятно, в 1920-е годы) и, скорее всего, уничтожена. Крест этот — выдающийся во многих отношениях. Андрей Богданович не только поручил его выполнение лучшему новгородскому серебрянику той эпохи, но и позаботился о богатейших священных вложениях, перечисленных в грамотной и прекрасно выполненной надписи, занимающей всю оборотную сторону креста.

Святой Земли, несомненно, свидетельствует о паломничестве, предпринятом. возможно, самим вкладчиком креста, неслучайно сразу за их перечнем названа часть мощей Андрея Первозванного, вероятно, небесного покровителя Андрея Сназина. Далее перечислены мощи других вселенских святых, в число которых включен и Иоанн Белогородский, возможно, из-за того, что он был греком. Далее — русских святых, за одним исключением — святителей, среди которых первенствуют новгородские. Почти все новгородские святители представлены так называемыми «вторичными» реликвиями — частицами раки, ризы, омофора и трости, которыми, вероятно, располагал и благословлял новгородский владыка.

За ним следует богато украшенный крест 1697 года из новгородского Знаменского собора, принадлежавший к его первоначальной утвари; в надписи о «построении» креста вкладчик не упомянут. На обороте креста — крупные резные надписи о мощах. Шесть из десяти святынь этого креста совпадают со святынями предыдущего, что, несомненно, свидетельствует об их происхождении из новгородского Софийского собора, в перечне мощей которого, относящемся к 1749 году, фигурируют практически все святыни второго креста и многие из святынь первого.

В еще одном новгородском чеканном кресте, не имеющем вкладной надписи и относящемся по своим художественным особенностям к концу XVII века, судя по резным надписям в рельефных фигурных клеймах на обороте, находятся. Среди святынь этого креста примечательны мощи новгородского архиепископа Моисея, чтившиеся в новгородском монастыре Архангела Михаила «на Сковородке». По словам протопопа Максима, описавшего святыни Великого Новгорода в 1634 году, новгородцы, издавна «прибегающие с верою к честным его мощам, почерпают здравие. наипаче же жены исцеляют». Однако вплоть до конца XVII века мощи Моисея почивали под спудом, поэтому в вышеупомянутый крест 1661 года из Деревянинкого монастыря была вложена лишь земля. В 1686 году мощи владыки были обретены и положены в храме. Частицы прежней раки и облачений Моисея стали святынями, поэтому среди мощей креста 1689 года из церкви Феодора Стратилата последней названа. В 1693 году часть мощей святого была перенесена из Сковородского монастыря в Духов. Вероятно, тогда же частица мощей была уделена и для этого напрестольного креста; соответственно, его датировку можно уточнить: после 1693 года.

Завершает ряд древнерусских новгородских крестов со святынями крест 1698 года из Троицкого Клопского монастыря, также как и крест из Знаменского собора, не имеющий в своей летописи указания на определенного вкладчика. На его обороте — выполненная вязью резная надпись о мощах. Подбор святынь этого креста своеобразен: за Ризой Богоматери следуют частицы риз шести русских святителей, а также части жезла Александра [Свирского] и клобука Сергия [Радонежского], а затем уже перечислены мощи вселенских святых, в том числе трех жен. В таком подборе святынь очевидна не столько случайность, сколько заметен замысел.

Подведем некоторые итоги:

–      большая часть вложений новгородских крестов связана с «хождениями» в Святую Землю, имеющими в Новгороде давнюю и, видимо, не прерывавшуюся и в XVI—XVII веках традицию. На втором месте по числу — мощи новгородских угодников и вселенских святых, чтившиеся в Софийском соборе. Мощи московских святителей встречаются редко;

–      рассмотренные кресты можно разделить на два типа. К первому относятся роскошно украшенные кресты XVI века, с мощами, уделенными для важнейших новгородских храмов великим князем и московским митрополитом. «Построение» таких крестов было не только духовным, но и общественным деянием, являлось своеобразным свидетельством собирания великим князем Иваном Васильевичем Русского царства, укрепления

в стране вертикали духовной и политической власти32. Ко второму типу можно отнести кресты, созданные по частной инициативе, иногда, как крест Андрея Богдановича Сназина, с богатейшими святынями, чаще — с определенным набором мощей, уделенных из святости новгородского Софийского дома;

–      на протяжении XVI—XVII веков нарастает и число вложенных в кресты святынь, и степень подробностей надписей, включающих в себя даже элементы толкования.

Хотя в этой статье были рассмотрены надписи не всех новгородских крестов с мощами, а в комментариях к ним затронуты далеко не все темы, надеемся, что нам удалось убедить читателей в необходимости публикации и изучения записей о священных вложениях.

Священные вложения в Новгородских Напрестольных Крестах XVI-XVII веков